Татьяна Кирсанова, терапевт, нефролог, старший научный сотрудник отделения репродуктивной гематологии и клинической гемостазиологии НМИЦ акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В. И. Кулакова, к. м. н.

Рубенс очень любил молодую жену, ее красота для художника была неиссякаемым источником вдохновения. Последние 10 лет жизни стали самым сокровенным лирическим периодом его творчества. Он нашел непревзойденный баланс между реальностью и идеалом. Как отмечал В. Лазарев, «второй брак наполнил жизнь Рубенса совершенно новым содержанием.

Однолюб по природе, Рубенс вел в Италии и во вдовстве целомудренную жизнь, никогда не разменивался на мелкие интрижки и романы и, будучи темпераментным человеком, внешне был чрезвычайно выдержан. Свои интимные переживания он претворял в ценности эстетического порядка. Рубенс стал больше писать “для себя”, создавая с жены десятки зарисовок и портретов, причем высокого эротического стиля».

После женитьбы Рубенс отошел от шумной светской жизни и стал творить в уединении. В 1638–1639 годах появилась на свет одна из самых известных работ живописца — «Три грации». Известно, что грацию, расположенную слева, мастер рисовал с Елены.

По сей день три девушки привлекают внимание, резонируя с современными стандартами красоты. Отлично известно, что Рубенс восхищался женщинами, при этом всегда писал их довольно прямолинейно, честно и открыто. Можно представить, как любовался Рубенс женской наготой: обнаженные девушки раскованны, они не стесняются отсутствия одежды, но при этом далеки от пошлости и вульгарности.

Героини картины — античные грации, двигающиеся в плавном танце. Удивительно, но можно буквально почувствовать восхищение художника, причем этот восторг настолько заразителен, что какие бы каноны красоты ни господствовали в разное время, наблюдающий сам начинает любоваться изящным телодвижением, мягкими линиями и чувственным изгибом. Все это — гимн красоте женского тела. Как подтверждение — сплетенные цветы над головами граций, которые рифмуются с их сплетенными в танце телами.

В 1638–1639 годах появилась на свет одна из самых известных работ живописца — «Три грации». Известно, что грацию, расположенную слева, мастер рисовал с Елены

Живописец был человеком религиозным, считал, что тело человека есть творение Господа, а стесняться изображать его равно стыду за это творение.

Сам Рубенс очень любил эту картину и не желал с ней расставаться, поэтому полотно висело в доме художника. Только после его смерти картина была выставлена на продажу, покупателем стал испанский король Филипп IV. Так «Три грации» были вывезены в Испанию, где прижились и обитают до сих пор в Музее Прадо.

Картина необычна — есть в ней то, что никак не может ускользнуть от врачебного взгляда. Обратим внимание на правую руку Елены. В том, что это не случайное небрежное изображение, а сознательный выбор художника, сомнений нет: Рубенсу свой­ственен реализм, а его наблюдательность позволяла воспроизводить самые точные моменты жизни без приукрашиваний или излишней драматизации.

Очевидно — суставы кисти Елены деформированы. Мы наблюдаем поражение пальцев кистей по типу «бутоньерки» (сгибание в проксимальных межфаланговых суставах), а также «шеи лебедя» (переразгибание в проксимальных межфаланговых суставах), при этом сама кисть деформирована по типу «лорнетки». Такую позицию кисти не может смоделировать здоровый человек: он способен либо согнуть, либо распрямить все суставы на одном пальце, но заставить их двигаться в противоположных направлениях невозможно, если только не пострадали сухожилия фаланг при травме (хотя обычно травмируется все‑таки один палец).

Поэтому диагностический поиск сразу сужается до ревматоидного артрита, и здесь достаточно взгляда на одну руку (тем более что левая рука модели на полотне находится вне зоны видимости).

Как известно, ревматоидный артрит поражает около 2% взрослого населения, прежде всего женщин, и для него характерны симметричные артриты — болезненные, симметричные отеки суставов запястья, пальцев кистей, коленей, локтей. При отсутствии лечения заболевание приводит к перерастяжению суставной сумки, отекам и вывихам сустава, развитию деформации пальцев по типу «лебединой шеи» или «бутоньерки» — как раз такой, что изображена на картине Рубенса.

Большинство пациенток с ревматоидным артритом во время беременности входят в ремиссию. До появления этиотропной терапии основным подходом к лечению болезни были рекомендации чаще беременеть

Напомню, что деформация по типу «бутоньерки» появляется через несколько лет от дебюта болезни. На момент создания картины Елене было всего 23 года. Получается, она страдала артритом с подросткового возраста…

Предположение, что Елена Фурман страдала ревматоидным артритом, вполне имеет право на существование, еще в начале 80‑х годов прошлого века специалисты-­ревматологи ставили ей по изображениям такой диагноз (Dequeker J. Et al.). Дело в том, что на многих портретах молодой женщины мы можем увидеть различные деформации суставов правой или левой кисти. А вот еще один факт, свидетельствующий о правомерности наших умозаключений: за 10 лет замужества Елена родила пятерых детей. Это косвенный признак болезни: до сих пор считается, что большинство пациенток с ревматоидным артритом во время беременности входят в ремиссию. И до появления этио­тропной терапии основным подходом к лечению этой болезни были рекомендации чаще беременеть.

Секунду, возразит читатель, какие рекомендации в то время? Ведь болезнь была описана значительно позже! Совершенно верно! Но, однажды забеременев и почувствовав облегчение, Елена могла интуитивно стремиться к новой беременности — для того, чтобы снизить выраженность симптомов артрита.

Забегая вперед, заметим, что Елена пережила мужа на 33 года и умерла в возрасте 59 лет. После смерти Рубенса она еще раз вышла замуж и продолжала рожать детей. Сколько их было — неизвестно, однако один из сыновей стал впоследствии известным политиком.

Относительно недавно появилась и другая версия (Appelboom Т., 2005), отчасти ставящая под сомнение наш диагноз Елене Фурман (правда, не ее изображению кисти мастера, а реальной фигуре). Дело в том, что Рубенс нередко изображал артритные деформации в картинах, написанных задолго до встречи с Еленой. При этом артриты в разных работах мастера мигрировали: отекшие суставы запястий, лодыжек, пальцев ног или пальцев рук… Самая ранняя такая работа — «Чудо святого Игнатия» 1618 года.

Так кто же тот пациент, служивший Рубенсу моделью на протяжении более 20 лет, чьи искаженные болезнью суставы кочевали из картины в картину? Сейчас, к сожалению, установить это затруднительно. Однако нельзя оставить без внимания следующий факт: обширная переписка Рубенса свидетельствует о том, что сам художник страдал подагрой, поражавшей то суставы рук, то коленные суставы, а иногда внезапная напасть лишала его возможности работать: из-за подагры временами он был прикован к постели, и ничто не могло облегчить боль.

И, как мы знаем, в то время большинство видов болей в суставах назывались подагрой, только с развитием медицины виды артритов были дифференцированы друг от друга.

Искусствоведы, изучающие особенности менталитета голландцев, предполагают, что в работах Рубенс изображал свои собственные руки — будто он хотел отвести несчастье от себя, перенеся его на холст. Так что, возможно, моделью, о которой мы говорили выше, был сам художник.

Уже в почтенном возрасте Рубенс обзавелся примерно 70 ассистентами, которые помогали ему в творчестве. Возможно, это было вызвано необходимостью страховки гения при приступах «подагры», которые становились все тяжелее и продолжительней. Так, приступ 1635 года уложил его в постель на месяц, а приступ апреля 1638‑го поразил правую руку, лишив возможности писать. В феврале 1639 года состояние художника уже вызывало опасения. 27 мая 1640 года Рубенс составил завещание, а 30 мая его настиг приступ такой силы, что не выдержало сердце: незадолго до полудня художник скончался. Тело его в тот же день было перенесено в склеп семьи Фурман.

Безусловно, предположения о наличии у художника ревматоидного артрита остаются гипотетическими, тем более историческая эпидемиология их полностью опровергает. Многочисленные исследователи были поражены отсутствием аргументов в пользу существования ревматоидного артрита в Старом Свете до XVIII века, тогда как спондилоартрит, клиническая картина которого во многом аналогична, был обнаружен еще у египетских мумий.

Если сам Рубенс и страдал ревматоидным артритом, то он был чуть ли не единственным человеком во Фландрии. Однако палеопатологи обнаружили следы ревматоидного артрита на останках людей, живших в Новом Свете (индейцы, населявшие территорию нынешней Алабамы) между 4500 и 450 годами до нашей эры.

Как известно, все ревматические заболевания имеют наследственную природу и ассоциированы с комплексами HLA-совместимости. Поэтому болезнь, возможно, и существовала в Европе до ХVI века. Вероятно, что ее завезли вернувшиеся из Нового Света моряки.

Рубенс жил в Антверпене, порту, культурном центре Европы, часто посещаемом моряками, которые произвели революцию в привычках питания, удвоили доступный терапевтический ассортимент лекарственных растений, а также «смешали» гены двух популяций. Европейские хозяева смешанной крови вполне могли стать транзитными точками в «эпидемии» ревматоидного артрита.

Почему бы и нет? В любом случае все это лишь красивые гипотезы, которые нельзя подкрепить доказательствами, однако они будоражат воображение и заставляют погружаться в детективный поиск деталей.